Каждый последний вздох - Страница 71

– Ты начал разводить карликов?

– Терпение, Каменный, терпение.

Рот не успел договорить, как маленький любитель лодыжек начал расти на глазах. Хилые плечики расширились в мощные трицепсы. Спина удлинилась и стала горой мышц, покрытых гладким белым мехом. Мягкое урчание котенка переросло в грозный раскатистый рык, от которого зашевелились волоски у меня на затылке.

Нитро превратился в пантеру, если пантеры бывают белыми.

Боже правый.

– Нитро даст знать, если ситуация выйдет из-под контроля, – объяснил Рот. – Не сомневайтесь.

Я не могла оторвать глаз от кота. Он плюхнулся на задницу и провел розовым языком по зубам. Зверь выглядел голодным, и Стражи приуныли, когда у него вырвался звук, подозрительно похожий на смех.

Рот повернулся ко мне:

– Готова?

– Ага. – Клинок я спрятала в голенище сапога, так же как и Рот. Мы подошли к краю крыши с видом на переулок. Прыжок представлялся самым быстрым и коротким путем вниз. Рот мигом сменил обличье, отводя крылья назад, чтобы не задеть меня и не сбить с крыши.

Зная, что все взоры устремлены на нас, я занялась собственным перевоплощением. Кожа приятно зудела в новой форме, и я испытала такое ощущение, будто окончательно проснулась после многих суток сна. Крылья развернулись, выгибаясь высокой дугой, ветер щекотал мои перья.

Кто-то пробормотал ругательство позади нас, и голос звучал очень похоже на голос Эббота. Я взглянула на Рота и усмехнулась.

– Встречаемся внизу, – сказал он и прыгнул.

– Позёр, – пробормотала я.

Я не прыгнула, а скорее шагнула с крыши, и пустота тотчас протянула ко мне руки, чтобы захватить в свой плен. Все-таки гравитация – убойная сила. Я камнем неслась вниз, к земле, и раскинула крылья, замедляя падение.

Приземлившись на четвереньки, я увидела перед собой глаза пожилого мужчины с грязным небритым лицом.

– Мать честная. – Он испуганно попятился назад и, наткнувшись на стену, сполз вниз, прижимая к груди коричневый мешок.

Я поморщилась, складывая крылья.

– Упс?

Рот, уже в человеческой форме, хмыкнул и, нагнувшись, схватил меня за руку. Я виновато посмотрела на перепуганного старика, и мы поспешили за угол, на главную улицу. Сердце бешено колотилось, когда мы влились в жидкий поток пешеходов.

– Надеюсь, мы не создали угрозу разоблачения, – сказала я, когда мы переходили улицу.

Он сжал мою руку.

– Думаю, Альфам сейчас не до нас. – Потом пожал плечами. – А если серьезно, видела бы ты лицо того мужика при встрече со мной. Это было забавно.

Я покачала головой, но невольно улыбнулась. С тех пор, как ведьмы удалились вместе с Бэмби, настроение Рота заметно улучшилось. Отвлекаясь на опасность, что ждала нас впереди, он чувствовал себя в своей стихии, и, как бы странно это ни звучало, но я радовалась даже такому поводу.

– Вон она, – сказала я, завидев здание церкви.

Он выгнул темную бровь, оглядывая четырехэтажное строение.

– Что, окна всегда такие?

Я кивнула, и тут распахнулась дверь заведения, возле которого мы остановились. Сопровождаемый взрывами музыки и хохота, на улицу выскочил молодой человек. Аура цвета зеленого морского мха мягко струилась вокруг него. Он плотнее запахнул на себе короткую курточку и двинулся в противоположную от нас сторону.

– Да, – ответила я на вопрос Рота. – У них окна всегда зашторены, так что не разглядишь, что внутри. Наводит на подозрения, да?

Он фыркнул.

– Помнишь того парня, который облил тебя святой водой?

Я закатила глаза.

– Такое не забывается.

– Я очень надеюсь, что мы его там встретим.

– Этого еще не хватало, – пробормотала я.

– Знаешь, о чем я сейчас подумал?

Я посмотрела на него.

– О чем?

В янтарные глаза вернулся озорной блеск.

– Мне так и не удалось лишить тебя девственности в «Порше».

– О боже. – Я в изумлении уставилась на него. – Что, скажи на милость, заставило тебя вспомнить об этом именно сейчас?

– Это называется «многозадачность». – Рот подмигнул. – И я, чтоб ты знала по-прежнему собираюсь переломать тому мальцу кости.

– Какой ты смешной. – Высвободив руку, я зашагала к зданию церкви, но как только мы приблизились к двери, улыбка померкла на моих губах. – Ты чувствуешь это?

– Чувствую, что пахнет домом.

Я промолчала, потому что сама побывала в Аду, и даже там у меня не возникало такого чувства – как будто бочку масла вылили нам на головы. Мы словно пробивались сквозь слизь. Тяжелое зло висело в воздухе – наверное, об этом и говорили ведьмы. Никогда в жизни я не ощущала ничего подобного.

Рот опередил меня и толкнул дверь.

– Заперто. – Он резко повернул ручку, как уже проделывал однажды в подвале школы, где мы искали источник зловония, сбивая замо́к силой совсем не божественного тепла. – А вот теперь открыто.

Когда он распахнул дверь, нас едва не сбила с ног удушливая волна мерзкого запаха.

– О боже. – Я зажала рот рукой, сдерживая рвотный позыв, и оглядела тускло освещенную прихожую.

– Господи Иисусе, – пробормотал Рот, и его губы скривились в гримасе.

Пахло тухлым мясом и еще какой-то гнусью, природу которой я не могла определить. Воняло хуже, чем серой или грязными городскими подворотнями. Я осторожно опустила руку, стараясь не дышать через нос. Если запах не обманывал, дела тут обстояли паршиво.

На стене за пустующим столом администратора висел огромный баннер. Уродливо нарисованные Стражи, больше похожие на летучих мышей-мутантов, чем на горгулий, служили фоном для лозунга: КОНЕЦ БЛИЗОК.

– Как банально. – Рот обошел стол, направляясь к глухим двойным дверям. – Могли бы придумать что-нибудь новенькое.