Каждый последний вздох - Страница 16

Я разинула рот.

– И к чему забивать себе голову какими-то дурацкими пернатыми крыльями, когда целый клан Стражей вот уже сутки знает о том, что ты жива-здорова? Потому что, поверь мне, они это знают. И не от Зейна. Им доложили Альфы. Боюсь, не все обрадуются тому, что ты выжила. О нет, сахарный мишка. А еще не забывай про ведьминские штучки, и даже не спрашивай меня, какую компенсацию они хотели получить за спасение твоей задницы, потому что я не хочу быть гонцом, приносящим плохие вести.

Я прикусила язык. Черт возьми, кажется, я не на шутку испугалась.

Но Кайман еще не закончил.

– И зачем вообще беспокоиться о крыльях, когда ты собираешься разбить чье-то сердце?

– Что? – огрызнулась я.

Кайман спрыгнул со стула, расплываясь в улыбке до ушей.

– Хватит ходить вокруг да около, мой пупсик. Зейн в тебя влюблен. Рот в тебя влюблен.

Я резко вдохнула, но воздух застрял в горле.

– Оба готовы ради тебя на все – жить, дышать и умереть за тебя, но тебе придется выбрать кого-то одного, Лейла.

Руки повисли плетьми, и я прошептала:

– Знаю.

– И ты знаешь, кто из них – твой герой, – продолжал демон, не спуская с меня пристального взгляда. – Ты это знаешь, моя вечная любовь, так зачем тянуть канитель?

– Ничего я не тяну, – запротестовала я. – Мне как-то было не до этого: сначала тюрьма, потом меня чуть не убил мой клан. После этого я приходила в себя, отсиживаясь в этой норе, а вчера случилось то, что случилось. – Взбудораженная, я спрыгнула со стула и начала расхаживать вокруг стола. – И, может, я не думаю, что сейчас самое время выбирать кого-то из них. Тебе это в голову не приходило?

Кайман искоса взглянул на меня.

– А разве бывает подходящее время, чтобы отдать кому-то свое сердце? Это всегда будет не вовремя. Ты просто должна решить, что действительно заслуживает того, чтобы отложить решение.

– Ну и ладно. – Я сложила руки на груди.

– И не трусь. – Демон в точности копировал мою псевдорешительную позу.

– Что ты сказал?

– Не трусь, – повторил он, и меня охватило желание схватить со стола вазу и швырнуть в него. – Тянуть с выбором – это трусливый путь. Ты любишь их обоих. Я понимаю. Но ты же любишь их по-разному, и чем скорее ты в этом разберешься, тем лучше.

– Зачем мы снова говорим об этом? И почему тебя это вообще волнует?

Кайман улыбнулся.

– Потому что я заботливый демон.

– Тьфу ты! – в сердцах бросила я, всплеснув руками и чувствуя, как во мне поднимаются волны паники и злости. Из уст Каймана это звучало на редкость легко, будто мне вовсе и не предстояло расстаться с одним из них, но я-то знала, что это не так. Называйте меня эгоисткой, но мысль о том, что в моей жизни не будет обоих, повергала меня в ужас. – Ты иногда просто бесишь.

– Не злись, – ухмыльнулся он. – Лучше плодись.

Теперь я уже испепеляла его взглядом.

– С правильным парнем, – добавил он. – Просто хотел уточнить.

– О боже, – простонала я и, нагнувшись, уперлась лбом в столешницу.

Я не шелохнулась даже после того, как почувствовала, что Кайман вышел из кухни – и, наверное, из дома, потому что через несколько мгновений запах демона уже не ощущался.

Гранитная столешница, прохладная и гладкая, приятно остужала мое разгоряченное лицо. Может, так и просидеть целый день? Чем не план? Во всяком случае, это лучше, чем…

Нет, не лучше, чем слушать то, что говорил Кайман о Зейне и Роте. Он прав. О боже, он чертовски прав. Я действительно любила двоих. И от одной лишь мысли о том, что придется обидеть или потерять кого-то из них, меня выворачивало наизнанку. Но Кайман был прав не только в этом.

Я не могла иметь обоих.

И мои чувства к ним нельзя назвать одинаковыми.

К чему это скрывать? Так было всегда. Они оба делали меня счастливой. Оба дарили радость и смех. Оба пробуждали во мне желание и давали наслаждение. Но только один действительно мог…

Я всегда знала, что только с одним из них буду счастлива до конца моих дней. Я не просто мечтала о нем, но жаждала его, и каждое мгновение отрицания этого чувства становилось мгновением жизни без любви, настоящей любви – вечной.

Что бы ни говорил Кайман, я не была уверена в искренности их чувств. Я сомневалась в том, что каждый из них видит во мне свою единственную. Но дело было даже не в том, что чувствовали они. Меня больше беспокоили собственные переживания и нерешительность. И я не рассчитывала на то, что кто-то из них поможет мне сделать выбор.

Кажется, мой лоб уже прирос к гранитной поверхности.

Впервые за эти дни я позволила себе всерьез задуматься над словами Рота, которые, как я думала, мне пригрезились, пока я валялась в беспамятстве из-за своих ран, а еще из-за ведьминского зелья.

Я люблю тебя, Лейла. Я полюбил тебя в тот миг, когда услышал твой голос, и буду всегда любить тебя. Несмотря ни на что. Я люблю тебя.

Рот своими делами и поступками почти убедил меня в том, что я действительно слышала эти слова, произнесенные с такой ласковой настойчивостью, но что-то во мне по-прежнему отказывалось в это верить. А, может, я просто не хотела в это верить, потому что, думая о словах Рота, вспоминала и то, что сказал Зейн, когда увидел меня в гостиной у Стейси.

Если бы ты ушла, то забрала бы с собой частицу моего сердца.

Все мое существо сжалось от боли. В памяти ожили секреты, которые поверял мне Зейн, и главный из них – о том, как он ждал… меня. Много лет я страдала и хотела его и никогда не надеялась, что мы можем быть вместе.

Возможно, я просто перепугалась до смерти, когда наконец…

Погруженная в свои мысли, я не сразу осознала, что в доме кто-то есть, пока глубокий голос не наполнил кухню.